...Мое главное и постоянное ощущение – это ощущение жизни . В словах это очень трудно выразить. Может быть, ближе всего к этому ощущению слово "удивление", восприятие каждого момента и каждого состояния как некоего дара (в отличие от "само собою разумеющегося", "самоочевидного"). Все всегда ново , все всегда есть не просто жизнь, а встреча с жизнью и потому как бы откровение… Пишу и сознаю, что это не те слова, но других не нахожу. Знаю только, что этот дар, что это откровение требуют внимания, ответа. Что жизнь, иными словами, есть постоянное "приятие" дара жизни… Может быть, все так чувствуют. Но мне иногда кажется, что нет. Что масса людей, может, даже – подавляющее большинство, живут, не замечая жизни . Она для них как бы нейтральная, безличная "рама" их самих, "субстрат", но не встреча, не дар. Они ее не видят, как не видим мы зеркало, когда глядимся на себя в нем. Как в зеркале мы видим себя, но не зеркало, так и в жизни можно (и даже очень легко) не увидеть жизни. Или по-другому: она – прозрачный мешок, наполняемый мною: моей деятельностью, заботами, интересами и т.д. Иногда наполнение это дает ощущение "жизни" ("жизнь бьет ключом"), иногда – в минуты ясновидения – почти отчаяния ("дар случайный, дар напрасный…")..

...Если продолжить вчерашнее размышление, то не приводит ли оно к восприятию и смерти как дара, то есть опять-таки как встречи , как последней, решающей встречи с тем, что одно, в конечном счете, "животворило" жизнь, открывалось в ней, делало ее даром . "Для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение", – говорит апостол Павел. Да, если жизнь становится, и в ту меру, в какую она становится, – Христом, если Он есть тот дар, в который все время претворяется жизнь, то тогда смерть есть приобретение , благословенное условие того лицом к лицу , жажда которого и есть жизнь в "мире сем". Страх, ужас смерти, думается мне, сосредоточен на одном: "Все будет продолжаться, а меня не будет… Так же будет светить солнце, так же будут бежать люди по своим делам, а меня не будет ". "Вкушая вкусих мало меда… и се, аз умираю…". Именно это чувство порождает страх и ужас, и именно ему не помогает "вера в загробный мир". Уж тогда – так думает, так ощущает человек – лучше, чтоб ничего … И ему не помогают, его не "утешают" сладкие строки о "блаженстве безгрешных духов". Он хочет только того блаженства, которое он знает, а оно только тут , в опыте этой жизни. Свою вечность мы находим только тут.

И христианство утверждает, что находим мы ее во Христе. Он для того пришел к нам, в эту жизнь, чтобы она стала встречей с Ним и в этой встрече заложенной жаждой последнего исполнения, последней встречи с Ним – в смерти. Она становится "приобретением"… Отсюда – самоочевидность условия : "Если любите Меня…". Любить же нельзя ни "учения", ни "заповедей", ни "обещаний". Любить можно, только если есть встреча , если Христос стал "даром" всего в жизни.

о. Александр Шмеман, Дневники. 1980г.